Художественные произведения

А инструктор дядя Саша Очень строгий был у нас. Всех грести он заставлял И курить не разрешал.

Я опять ухожу в эти лысые горы Электричка меня снова ждет Продолжают манить меня эти просторы Хотя время идёт и идёт.

Однажды, попав с удочками на волжский берег у подножия Сокольих гор, я в тот день не столько рыбачил, сколько лазил по камням, забирался по крутым тропинкам на утесы, откуда открывается такой вид Волгу и Жигули - дух захватывает! Из всех друзей-приятелей только Гоша разделял мое увлечение. Со временем, мы с ним купили ботинки "вибрам", вскладчину - понятно, на родительские деньги - приобрели палатку и котелки. Почти каждый выходной проводили в Сокольих. Но когда дело дошло до первого "настоящего", т.е. с ночевкой, похода, тётя Клава сказала сыну: "Нет!"

- Давно это было... Но в те славные стародавние времена, когда предок наш, Саян, был молод и силен, роста был он великого, телосложения могучего, помыслами благородными, делами честными, а и приставлен был охранять и защищать сей дивный край. Шагал он по нашим краям, наблюдая кругом за текущей жизнью. Обошел все Ергаки, край озерный, и где проходил, встречая на пути своем озера студеные и реки смелые, имена им давал. "Гармония" озеро, "Золотарное" и наше - "Горных Духов".

Тем не менее, мы все же выступили. Вступаем в лес. Появляются первые благодарные мысли моего организма о моем восстании ранним утром. Погода - ляпота, рюкзак греет, вообщем, идется легко. Периодически осваиваем полеты с горок, порой не особо удачно, но зато с прибаутками и рассказами - кто же кого переплюнул в этом искусстве. Осваиваем снеговые надписи - я пишу первые буквы имен догоняющих Азата и Елены, последующий следователь дописывает. Азат догоняет нас на подъеме. Карабкаемся уже вместе. Я с тихим ужасом размышляю над завтрашним спуском, не догадываясь о смене моего мышления с точностью до наоборот. Но это завтра, а сейчас…

А и давно было это в краях горных дальних и прекрасных, озерами чистейшими наводненными, Ергаками называющими. Стояла хижина обветшалая одинокая у горы великой, ввысь уходящей, облака затмевающей. Много лет уже никто не ступал по этому дому и близ его, тропки, к озеру выводящие заросли давно. Но как-то ранним утром в окошко хижины влетела молодая орлица и, ударившись оземь, девицей-черкешенкой юной обернулась, с глазами темными и глубокими, как ночь, словно искорки огня жаркого мерцающие.

Путешествие началось…Спешащий троллейбус уносил на вокзал вихрастую рыжеволосую девчонку, слегка ошалевшую и не верящую в то, что свершается. Ветерок, по ошибке ворвавшийся в салон и заплутавший там, споткнувшись, налетел на нее и замер, растворяясь в ее волосах, а она зачарованно улыбалась, с наслаждением ловя его шелковистое дыхание. Двери троллейбуса распахнулись и впустили еще одного пассажира, жизнерадостного от льющегося солнца и с наслаждением проглоченной бутылки пива. Да, путешествие началось, едва девчонка ступила за порог дома, видно потому каждая улыбка ветерка, каждая лучистость взгляда, каждая встреча, приобретало что-то… что-то необходимое, часть того, чего ждала она уже не первый месяц.

А от чувства взаимного сладостного девушки-черкешенки и юноши-Cолнца сын родился, Саяном назвали, в честь края горного, Саянами названного. Богатырем вырос, воспитанный родителями своими славными.

За спиной - новый перевал, россыпи нефрита и эдельвейсов. Впереди - Большая Река. Лежит поперек нашего пути домой. Сейчас, по памяти, могу оценить ширину русла на том месте метров в двадцать. Не-а, больше. В межень до половины этого расстояния, если смотреть с нашего берега, как оказалось, можно пройти по колено. А вот дальше - мощный стремительный поток, о глубине которого отсюда можно только догадываться.

Ну, вот, наконец, и изба! Значит, осталось совсем немного. Короткий отдых и - вперед и вверх, как в песне поется. Тропа тянется по голубичным полянкам у подножия могучих кедров с непропорционально тонкими, изломанными ветвями, затем переходит на курумник. Через полчаса, оставив тропу, мы свернули к ручью и приткнули палатку на крохотном покатом пятачке - единственном относительно ровном месте, которое засветло удалось отыскать в этом царстве курумов. Нечего было и думать, чтобы устроить бивак выше по тропе. Нет, конечно, на плато под перевалом есть чудные места. Там, на ровных моховых лужайках в окружении обомшелых елок, можно было выбрать свободное от морошки место… Но нет воды. И - главное - ветер! А погода портится на глазах... (Фото в заголовке: ЕНОТка)